Строение Рязани

май 2009 г. | Категория: Зодчество  | Просмотров: 17341

В былинах обрисовано возвышение Рязани, превращение ее в город великий и славный, город богатый и красивый. В былинах говорится о ее «башнях наугольних»: при целенаправленной градостроительной политике рязанских князей стала возможной гигантская фортификационная работа. Периметр новых оборонительных сооружений достиг 3,5 километра, размеры города увеличиваются в 8 раз, площадь внутри пояса стен вместе с древнейшей частью достигает 65 гектаров. Для сравнения скажем, что территория Московского Кремля после перестройки в конце XV в составила 25 гектаров, Киев времени Ярослава Мудрого вместе с «городом Владимира» занимал 80 гектаров, детинец-кремль в «окольный град» Чернигова в XII в. — 75 гектаров. В Западной Европе территория городов столичного масштаба в редких случаях превосходила 50—60 гектаров. Их небольшие размеры сочетались с высокой этажностью и интенсивной плотностью застройки.

Планы городов
Планы городов

Бурный рост Рязани с середины XII в. связан с усиленным процессом урбанизации по всей Руси, когда на страницах наших летописей появляются названия свыше 100 новых городов, когда единая некогда Киевская Русь распадается на отдельные города-государства, самостоятельные земли-княжения. Центробежные силы, столь активные в тогдашней Европе, способствовали и обособлению Рязанского княжества, где складывается сильная военная организация. В Ипатьевской летописи под 1145 г. читаем: «Той же зиме умре Святослав сын Ярославль в Муроме, а брат его Ростислав седе на столе, а Рязаню послаша меншего Ростиславича Глеба».

В эти годы рядовой город становится столицей Муромо-Рязанской земли, мощной крепостью, способной приютить население окрестных сел, политико-административным, религиозным, крупным торгово-экономическим и культурным центром. От стольного города зависели его уделы-«пригороды»: Ростиславль, основанный в 1153 г., Коломна (первое упоминание в летописи— 1177 г.), Пронск (1186 г.).

Рязанские князья стали инициаторами организованного переселения в свои владения выходцев из Киевщины, Переяславщины, Черниговщины. Прибывшим ремесленникам и крестьянам сулили всякие льготы: освобождали от податей, давали «немалую ссуду». Княжескими агентами могли выступать специальные подрядчики. В отличие от начального периода города происходила организованная миграция. Стародавние связи со Средним Поднепровьем и верхней Окой — страной вятичей заметно крепнут. За счет притока переселенцев из южных областей распадавшегося Киевского государства. Рязань сохраняла традиции Киева и Чернигова в своей материальной и духовной культуре. Множество находимых при раскопках вещей, драгоценные предметы роскоши из кладов, церковное зодчество Рязани свидетельствуют о влиянии южнорусских образцов. Демографический рост позволил заселить город в его расширившихся границах вместе с сельской округой. Новая волна миграции обеспечила Рязань квалифицированной рабочей силой, не причинив экономического ущерба старым центрам ремесла и торговли, где иммигранты, часто младшие сыновья горожан, не находили применения своим силам. Отныне город как центр образованности, художественного творчества, место отправления культа и цитадель привлекает не только простых людей, но и знатных, чувствительных к соблазнам цивилизованной жизни.

Высокая городская культура получила отражение в застройке, особенно фортификационных сооружениях: в мощной оборонительной системе были заинтересованы и горожане и окрестное сельское население. Древнерусский город в эпосе — прежде всего крепость: в былинах на первый план выступает «стена городовая» с башнями и запертыми, охраняемыми стражей воротами.

До сих пор поражают воображение грандиозные валы Рязани, особенно с напольной восточной стороны. Местами они достигают 10 метров в высоту. Тем, кто смотрел на город извне со стороны глубоких рвов, он являл суровую картину неприступной боевой твердыни.

Рязань в период расцвета
Рязань в период расцвета

Прием «мысового» расположения ядра города и естественные преграды облегчали защиту и при его дальнейшем росте, не уменьшая стратегических выгод обороны. Расширение Рязани происходило в единственно возможные стороны: на юг, где на дне глубокого оврага протекала впадающая в Оку Черная речка, на северо-восток, где в пределы городской территории вошли верховья Серебрянки, что решило проблему питьевой воды во время «осадного сидениям при длительной блокаде — «облежании». Как показали артезианские скважины, на самом городище водоносные пласты залегают слишком глубоко. Оборонительные стены, остатки которых обнаружены при раскопках, шли и по кромке крутого, обрывистого берега Оки, но здесь валы, сохранявшиеся еще в 70-е гг. ХУШ в., впоследствии были разрушены оползнями. Самые могучие укрепления возвели с наиболее уязвимой стороны поля, где не было природных рубежей.

«Столичный город» (по терминологии археологов — «Южное городище») приобрел форму неправильного много угольника с закругленными углами. В связи с этим стоит заметить, что еще древнеримский архитектор и инженер Витрувий, обобщивший в своем трактате градостроительную практику античности, писал: «Очертание города должно быть не прямоугольным и не с выступающими углами, а округлым, чтобы за неприятелем можно было наблюдать сразу из нескольких мест». Внизу, между укрепленной частью города и Окой, на протяжении около 2 км от современной деревни. Фатьяновки до Шатрищ раскинулся обширный, густо заселенный подол. К XIII в. Рязань достигла максимальных размеров.

Археологические исследования рязанских оборонительных сооружений — поперечные разрезы и вертикальные зачистки валов — позволили воссоздать их конструкции, выделить строительные периоды. На зачищенных стенках разные этапы возведения укреплений отмечены земляными полуовалами с прослойками золы, угля и обожженной глины, образованными при разрушении стен. Расшифровка разреза вала у Исадских ворот выявила пять строительных горизонтов.

Раскопки и памятники-аналоги, к примеру, сибирские крепости-остроги XYII в., помогают реконструировать крепкие «стены градские». По их периметру, вплотную друг к другу, стояли рубленные «в обло», то есть с выпуском остатков бревен, срубы-городни. Для придания им большей прочности и сопротивляемости огню городни засыпали глиной. Продольные дубовые бревна венцов достигали 4—5 метров, поперечные связки — от 2,5 до 4 метров. Срубы из бревен диаметром 15—20 см образовывали прясло стены между двумя башнями. Длина прясел могла достигать 150—200 метров, то есть двойного расстояния полета стрелы при прицельной стрельбе из лука. Нависая снаружи над клетями-городнями, шел второй ярус стены — накат с поперечными перерубами. Этот так называемый облам, с узкими бойницами-скважнями для стрельбы, держался на консольных выпусках верхних поперечных бревен городней. По верхнему ярусу пролегал боевой ход. Через бойницы-стрельницы в полу поражали врага, подступившего к подошве стены. Со стороны города на боевой ход, огражденный перилами, поднимались по приставным лестницам. Бревенчатую стену высотой до 10 метров перекрывала двускатная тесовая кровля.

Чтобы обеспечить фланговую стрельбу, квадратные, прямоутолъные или шестиугольные в плане башни рязанских укреплений выступали за линию стены на 1— 1,5 м. В верхней части, как и стены, они имели выступы обламы, образующие круговой верхний бой. Башни покрывали четырехгранными или многогранными шатрами: они защищали от стрел и всякого «метательного снаряда», предохраняли от дождя и снега, разрушавших деревянные конструкции. Башни располагались по углам и в середине прясел стен. Воротные монументальные башни, разделенные внутри балочными перекрытиями, с несколькими ярусами бойниц, крепкими воротами и опускными решетками, усиленно охраняли. Чтобы ночью в город не проникли чужие, ворота замыкали вечером и открывали утром. День и ночь на вышках-смотрильнях «дозировали» караульщики, предупреждая о появлении противника. Через рвы к воротам башен были перекинуты деревянные мостики, легко разбираемые при военной угрозе.

С напольной стороны, где ров летом высыхал и откуда скорее всего ждали приступа, перед городнями ставили надолбы — вкопанные стоймя заостренные столбы. Вал отделялся от рва бермой — горизонтальной площадкой перед стеной шириной около 2 метров, защищавшей насыпь от размыва. С той же целью могли делать ступенчатые откосы, укрепленные бревнами. Чтобы усилить водную преграду с севера, в устье Серебрянки возводили запруду.

Пронские ворота Рязани
Пронские ворота Рязани

От древнейших северных ворот, выводящих к Оке (по трассе современной дороги), через город шла основная магистраль к Ряжским воротам, от которых отходили улицы к воротам Исадским, Пронским, Оковским, Борисоглебским и Южным. Места воротных башен сейчас отмечены оплывшими проездами в валах: первоначальная ширина «ворот городных» не превышала 10 м. Направление уцелевших валов, сильно поврежденных оврагами, помогает нам воссоздать оборонительный узел у Южных ворот. От них дорога выводила к Оке и продолжалась дальше, связывая между собой прибрежные села до устья Прони. Перед Южными воротами концы вала шли параллельно, так что враг, врывавшийся в узкий проезд между двумя стенами, попадал под фланговый обстрел. Щит на левой руке прикрывал воина только с одной стороны, и проникнуть невредимым ко вторым воротам через этот проход было нелегко. Подобное воротное устройство — захаб — выстроили на Ново-Ольговском городище у деревни Никитино в устье Прони в 6 км вверх по Оке от Старой Рязани. У самого входа стояла небольшая, с толстыми стенами, церковь, как бы заграждавшая въезд.

Новый городок Ольгов
Новый городок Ольгов

«Новый городок Ольгов», что находился на «усть Проне» — неприступная крепость с военным гарнизоном, сторожевой пункт, прикрывавший стольный город с южной степной стороны. «Заставу богатырскую» защищали ставленники рязанских князей — «лучшие мужи» с дружинниками. Со «смотрилен» Рязани прекрасно видели Ольгов городок, где в случае боевой тревоги могли разводить сигнальные костры. И наконец, четкой продуманностью отличался градостроительный узел возле скрытых в глубоком овраге «водяных ворот» Рязани. Ключевая проточная вода верховьев Серебрянки оказалась в пределах города, протекая сквозь решетку воротного проема. Этому источнику водоснабжения города придавали огромное значение: водяные ворота были защищены башнями на гребне валов и резко опускающимся к ним частоколом.

Основные улицы естественно переходили в грунтовые проселочные дороги за пределами города. От Исадских ворот начиналась дорога на село Исады — по народному преданию летнюю резиденцию рязанских князей, от Пронских — в Пронское поречье. Сухопутные дороги не отклонялись от речных путей, пролегая зимой по замерзшему руслу рек. При раскопках найдены ледоходные конские подковки с шипами.

Водяные ворота
Водяные ворота

Однако зимние санные и конные пути по Оке и притокам были доступны далеко не всегда: в глубоких снегах вязли «по чрево» кони и «по пазуху» люди, «мрази нестерпимые» - морозы останавливали и обращали вспять рати и обозы. Становились непроходимыми и окаймленные терновником глинисто-черноземные дороги по прав,ому берегу Оки, особенно весной и осенью, превращаясь в вязкую грязь. Пути между селениями пересекались лощинами и крутыми оврагами с речушками и ручьями. Не баловали пеших и конных и дороги по низменному левобережью Оки, тянувшиеся по сыпучим пескам и заболоченным низинам. В условиях бездорожья для перевозок тяжестей как зимой, так и летом предпочитали использовать сани-волокуши». Колесные повозки-кола, кроме южной Руси, распространения не получили. Направляясь в дальние и ближние края, через Рязань: проезжали верховые на вьючных конях с сумами — все, что возможно, старались перевозить вьюками. Подобно былинным каликам перехожим, пешие путники собирались в вооруженные группы: на сухопутных путях опасность разбойных нападений возрастала.

Создание рязанских укреплений — прекрасного памятника военно-инженерного искусства — рассматривали как великое общее дело. Вместе с рядовыми горожанами и сельскими жителями в нем активно участвовали представители знати и духовенства. Строительство таких масштабов требовало огромных материальных и людских ресурсов. Тщательно продуманная целостная система укреплений Рязани предполагала предварительное проектирование, возведение по единому плану, одобренному самим князем. Но хотя во главе стройки стояли опытные в инженерном деле специалисты-«городники», представители княжеской администрации, а «городное дело», то есть сооружение и ремонт стен, входило в число обязанностей зависимого населения, именно всеобщая заинтересованность в возведении неприступной цитадели, а не принудительный труд, двигала огромными массами строителей. «Город ставили» коллективно — «всем миром»: отсюда удивляющий и поныне колоссальный размах работ.

При постоянной военной угрозе промедление грозило гибелью: «город срубили» за один-два строительных сезона и, если учесть, что земляные работы могли вести примерно 200 дней в году, мобилизовали несколько тысяч человек. Углубляя ров деревянными с железной оковкой лопатами, землекопы насыпали в мешки плотную глинистую землю. Другие работники, взвалив мешки на спину, поднимались по насыпи и засыпали грунтом срубы-городни, третьи утрамбовывали его. Одновременно под руководством старшин неустанно трудились плотничьи артели. Вниз по Оке к Рязани сплавляли бессчетное количество дубовых бревен: древесину дуба отличает особая прочность и долговечность. Отсюда выражения летописца: «срубить город в едином дубу», построить «дубов град». Чтобы не отрывать все мужское население от напряженных работ во время косьбы и уборки хлеба, клети для оборонительных стен рубили и зимой. Из летописей узнаем, что в постройке городских крепостей участвовал каждый пятый крестьянин.