Потомки Игоря Глебовича
Кроме Всеволода Пронского и князя Муромского семеро рязанских князей – все потомки Игоря Глебовича – погибли от татарского меча. Это были: великий князь Юрий Игоревич, его сын Федор, внук Иван Постник, брат Олег Красный; племянники: Глеб, Давид и Роман Ингваревичи. Четвертый брат последних Олег попался в руки Батыя и отведен в Орду.
На свободе уцелел только пятый брат Ингварь, который воротился из Чернигова уже после нашествия. На родине его ожидала печальная картина смерти и запустения. Вслед за князем прибыл и епископ Ефросин; он также спасся от гибели, потому что находился где-то в отсутствии (может быть в Муроме). Предстояла трудная задача уничтожить следы монгольских орд. Князь и епископ прежде всего позаботились отдать последний долг погибшим. Собраны были священники и диаконы, уцелевшие от избиения; принялись за погребение мертвых. Столица была очищена от гниющих трупов и опять освящены обгорелые храмы. Города и селения мало-помалу стали наполняться жителями, которые возвращались из лесов. С горьким плачем и стоном начал народ поминать убитых родственников, возобновляя разоренные храмы и хижины. Впрочем, не все Рязанское княжество подверглось опустошению; татары прошли преимущественно по берегам Оки, Прони и Дона. Северная часть княжества осталась нетронутой, благодаря непроницаемой чаще своих лесов; сюда-то спасались обыкновенно жители левого берега Оки. Этой стороны татары коснулись отчасти в 1239 г., когда они завоевали Мордовскую землю, сожгли Муром и разорили города по Клязьме. С особенными почестями преданы были погребению тела убитых князей. Отыскав труп Юрия Игоревича, Ингварь отправился в Пронск, собрал там рассеченные члены Олега Красного, принес их в Рязань и положил обоих дядей в одной гробнице, в соборной церкви Бориса и Глеба; а возле них в другую гробницу положил тела двух братьев Глеба и Давида. Потом он послал людей на Воронеж взять останки Федора Юрьевича и принести в удел покойного к храму Николая Корсунского. Здесь Федор похоронен был вместе с супругою и сыном; над гробами их поставлено три каменные креста. Вся деятельность Ингваря Ингваревича до конца его княжения исключительно направлена была на возобновление городов и внутреннее устроение княжества. О военных предприятиях Ингваря и его ближайших преемников в летописях нет и помину. О борьбе с татарами Ингварь, конечно, не помышлял; он безусловно подчинился необходимости и по примеру других князей являлся в Орду с изъявлением покорности.
В 1252 г. отпущен был из Орды Олег Ингваревич на Рязанское княжение, вероятно, упразднившееся по смерти его брата. Из событий его шестилетнего княжения известно только, что в 1257 г. приехали татарские численники и перечислили всю землю Суздальскую, Рязанскую и Муромскую за исключением духовенства. В следующем году Олег скончался, в среду на страстной неделе чернецом и схимником; летопись заметила при этом, что он был погребен в церкви Св. Спаса (следовательно, против обыкновения, не в Борисоглебском соборе).
Олегу наследовал сын его Роман. Он княжил 12 лет. Деятельность его нам не известна: с ним, как и со многими князьями древней Руси летописи знакомят нас только при известии о кончине. В 1270 г. Роман был в Орде. Хану Менгу-Темиру кто-то донес, что князь произносил хулы на царя и на его веру. Менгу-Темир предал его в руки своих татар. Они стали принуждать Романа к своей вере; но князь смело продолжал славить христианскую веру и порицать бесерменскую. 19 июля свирепые татары подвергли его медленной, мучительной смерти. Летописец сравнивает его конец со страданиями Иакова Персидского и князя Черниговского Михаила.
После Романа осталось три сына Федор, Ярослав и Константин. Первый сел в Рязани, а второй в Пронске. Пронск по смерти Всеволода Михайловича, в 1237 г., при Ингваре, Олеге и Романе был соединен с Рязанью; а теперь снова получил своего удельного князя. Федор Романович княжил до 1294 года. Место его занял второй брат Ярослав, который скончался в 1299 г., оставив двух сыновей Ивана и Михаила. Великое княжение Рязанское перешло к третьему брату Константину. Племянники его Ярославичи, кажется, немедленно открыли усобицу за уделы; на это намекает одно отрывочное известие летописи.
Между тем прежнее значение Владимира на Клязьме, переходит к Москве; умный и деятельный Даниил Александрович возобновил наступательное движение, начатое его предшественниками в XII веке, на соседнее княжество. Не знаем, наверное, какой был повод к войне между ним и Константином; известен только ее исход. Впрочем, можно догадываться, что яблоком раздора послужила Коломна. Прежние владимирские князья постоянно стремились отрезать этот город от Рязанской области; московские имели еще более причин желать Коломны: она запирала устье Москвы и была необходима для округления их волости. Осенью 1301 года Даниил пришел с войском в рязанские пределы. Константин Романович, имея вспомогательные татарские отряды, дал ему битву возле Переяславля Рязанского; проиграл ее и был взят в плен какою-то хитростью. Летопись говорит при этом об измене некоторых рязанских бояр; они-то, вероятно, и помогли Даниилу устроить западню для Константина. Последний был отведен в Москву; впрочем, содержался здесь в чести все время пока был жив Даниил, который хотел укрепиться с ним крестным целованием и отпустил его. Но в 1303 г. московский князь скончался, и наследник его Георгий, спустя два года: велел умертвить пленника. Какая была цель подобного злодейства, трудно сказать. Требовал ли Георгий слишком больших уступок и получил отказ? Или он хотел завладеть всем княжеством убитого? Но Рязань в то время не оставалась без князей. Поступок объясняется отчасти личным характером Георгия, который был слишком неразборчив на средства и приобрел черную известность в русской истории. Злодейство, по-видимому, оказалось бесполезным, и московский князь ограничился тем, что удержал за собою Коломну.
Между тем на рязанском столе княжил сын Константина Василий. В 1308 г. он был убит в Орде. Неизвестно, чем Василий навлек на себя ханский гнев; этому гневу подверглись и все рязанцы, потому что в том же году татары воевали их область. Очень может быть, что в гибели Василия участвовали происки его двоюродных братьев пронских князей. По крайней мере, после его смерти на рязанском столе встречаем одного из них, именно Ивана Ярославича. Об Иване Ярославиче мы знаем также мало, как о его предшественниках. В 1320 г. Георгий Московский предпринял против него поход, окончившийся миром, а, семь лет спустя, Иван Ярославич умерщвлен в Орде по повелению Узбека. Ему наследовал сын Иван, прозванием Коротополый.
В 1333 г. Иван Данилович Калита вместе с низовскими полками берет с собою в поход против новгородцев и рязанские; следовательно, упомянутый мир в 1320 г. состоялся не на равных правах, и рязанские князья должны были признать себя подручниками московских. В 1340 г. хан Узбек послал на смоленского князя татарскую рать под начальством Тавлубия. Последнего сопровождал из Орды Иван Коротопол, который должен был присоединить к татарам рязанскую дружину. Дорогою он встретил двоюродного брата Александра Михайловича Пронского, который отправлялся с выходом в Орду. Коротопол схватил его, ограбил, привел пленником в Переяславль Рязанский, и там приказал убить. Преступление очень правдоподобно объясняется тем, что старшие или сильнейшие князья в каждом княжестве, в видах усиления своего насчет младших слабейших, хотели одни знать Орду, т. е. собирать дань и отвозить ее к хану. Убийство в свою очередь вызывало кровавую месть. Сын Александра Ярослав выхлопотал себе у хана ярлык на Рязанское княжение и пришел на Коротопола с татарским войском в сопровождении ханского посла Киндяка в 1342 г. Коротопол затворился в Переяславле и целый день отбивался от неприятелей; а в ночь бежал из города, оставив его на жертву татарскому грабежу. Ярослав остался княжить в Переяславле. В следующем году Коротопол был убит, неизвестно где и кем; «имъ же бо судомъ судилъ осудися, и ею же мhрою мhри возмhрися ему», прибавляет летописец. Несколько месяцев спустя умер и его племянник Ярослав. В летописи он именуется князем Пронским; а брат его Иван Александрович, скончавшийся в 1350 г., назван великим князем рязанским. От этого Ивана Александровича пошли все последующие рязанские князья; между тем как Ярослав Александрович был родоначальником пронской ветви. В 1353 г. летописи в первый раз упоминают имя знаменитого Олега Ивановича Рязанского.