Хоромы
Так на Руси называли все жилые и хозяйственные постройки внутри двора-усадьбы, принадлежавшей одному владельцу. Простыми хоромами мог владеть любой свободный человек, это не обязательно храм или дворец.
В рязанских «избах», «истопках», как в Древней Руси называли отапливаемое помещение, преобладал архаический южнорусский тип планировки: печь, устьем обращенная ко входу, стояла в дальнем от него углу. Осью ориентации служила диагональ: красный угол - печь.
Печь, источник тепла и уюта, - это «языческий» центр жилища. В ней готовили не только обыденную, но и обрядовую пищу («печь в дому - то же, что алтарь в церкви: в ней печется хлеб»), использовали при лечении заболеваний благодаря поверьям об очистительных свойствах освоенного огня: одинокий добрый дух жилья - домовой ютился не только в подполье или на чердаке, но и под печью, и потому его ласково называли «запечным дедушкой». Угол с печью указывал на тьму, на заход, а противоположный ему красный, наиболее почетный, с полкой-божницей, где стояли иконы, - на полдень, на свет, восход. Так своеобразно русское двоеверие нашло воплощение и в структуре жилища.
Входной проем - источник дневного света - находился с южной или восточной стороны. Там же, в толще двух смежных бревен, прорубали и окна. Их называли «волоковыми», так как закрывали изнутри доской, «волочившейся» по специальным пазам. Во время холодов, чтобы в помещение проходил свет, доску отодвигали, а снаружи в оконный проем вставляли «оконницу» - деревянную раму с натянутым прозрачным материалом, например бычьим пузырем.
Если сруб для жилья устанавливали прямо «на пошве», то есть на земле, дверные проемы делали ниже человеческого роста, с высоким порогом для сохранения тепла в избе. Естественно, археологически они не прослеживаются. В других случаях, чтобы сберечь тепло, пол жилища слегка углубляли.
Как показали раскопки в древнем Берестье (современный Брест), рядовая срубная изба имела от 12 до 14 венцов, при средней толщине венца 15 см, что дает высоту стен 1,8-2,1 м. Хоромы бояр, представителей княжеской администрации могли быть двухэтажными или стоять на подклете. Одно из таких зданий представляло собой в нижнем ярусе сруб - пятистенку, углубленный в землю на половину этажа. Он состоял из избы с печью и клети-кладовой. Простой геометрический расчет показал, что существовал второй этаж, куда поднимались по крыльцу, пристроенному над входом в нижние помещения. Второй этаж был трехкамерным с сенями и горницей, печь которой при пожаре рухнула в нижнюю клеть.
Рядом с этим домом исследовано особенно сложное и живописное сооружение, условно названное теремом, теремным строением. Нижняя часть здания состояла из трех помещений, из которых восточное, с печью, и промежуточное заглублены в материк на половину этажа, а западное, квадратное в плане, - на целый этаж. К терему примыкала галерея на столбах. Тщательный анализ конструктивных особенностей этого уникального здания позволяет воссоздать его в виде жилого дома с горницей на избе и объединенной с ним башни-вежи. Здание воссоздано по расположению ям от несущих столбов, рассчитанных на высотную конструкцию, разному уровню полов и нижнем этаже, кирпичам от упавшей печи, находившейся в горнице. И помещениях терема показана меблировка-лавки, полки, столы: плотники называли это «нарядить нутро». Важным мотивом композиции терема была галерея. Арочные галереи неизменно повторяются в произведениях прикладного искусства, книжной миниатюре, палатном письме икон и фресок. Башня с внутренним каркасом и системой лестниц между ярусами была увенчана теремцом-смотрильней, служившей дозорной вышкой. О крупных «косящатых» окнах здания говорят находки стеклянных оконниц, которые вставляли в деревянные рамы с прорезными круглыми отверстиями. Былины сохранили известия о стеклянных окнах в домах зажиточных хозяев: мать Добрыни «глядела в околенку стекольчату».
Находки вокруг хором подтверждают богатство их владельцев: обломки поливной и стеклянной посуды, привезенной из Ирана, Сирии, Византии, серебряный перстень со знаком в виде кисти руки и, наконец, костяная печать в форме шахматной пешки. На ее круглом основании вырезано вглубь изображение св. Георгия-воина, может быть, небесного покровителя рязанского князя Юрия (Георгия) Ингваревича, павшего в битве с Батыем.