Восточные уделы
Для нас особенно важно деление волостей между сыновьями Ярослава I. Оно надолго определило дальнейшее развитие отдельных частей древней России. Святослав Ярославич получил на свою долю Черниговский удел. К этому уделу кроме Северской земли причислялась долина Оки и Тмутраканское княжество, точно также как к переяславскому уделу Всеволода принадлежало почти все верхнее Поволжье. Существование такого деления подтверждается событиями восточной Руси во второй половине XI в. и особенно Любецким съездом, на котором все течение Оки навсегда укреплено за родом Святослава Ярославича. Подобная обширность владений, сосредоточенных в руках одного рода, нисколько не смущала остальных князей. Вся эта лесная глушь имела в их глазах очень мало цены; самые Святославичи, как увидим, долго не могут помириться с угрюмою природою своих уделов, и обнаруживают стремление к заветному Приднепровью.
Между тем как деятельность сыновей и внуков Владимира Св. преимущественно сосредоточивалась около Днепра, народы, заселявшие область Оки, все еще прозябают в тени своих первобытных лесов. Признаки жизни заметны только в отдаленном Муроме. Здесь первым удельным князем является Св. Глеб. Мы не знаем, когда именно он отправился в свой удел. По летописи Владимир раздал города сыновьям в 889 г. в то время, когда Глеб был еще младенцем, или, что вероятнее, совсем не родился. В 1015 г. Борис, любимый брат его, изображается юношею, у которого только что пробиваются усы и борода; а Глеб был моложе Бориса. Вообще прибытие Глеба на север можно приблизительно отнести к 1010 г. Нет сомнения, что главною заботою молодого князя было насаждение христианства в этом крайнем уголке тогдашней Руси. Самая рассылка по городам сыновей Владимира, которая по летописи следует за их крещением, может быть, находилась в связи с заботами великого князя о распространении новой религии. Но это благое дело, кажется, не имело большого успеха в короткий срок пребывания Глеба на севере 7. После его смерти христианство должно было еще в продолжение целого столетия выдерживать здесь борьбу с языческою партиею прежде, нежели могло провозгласить победу на своей стороне. При столкновениях христианского начала с язычеством Муромский край в то время оживлялся еще торговыми сношениями с Камской Болгарией, что не мешало иногда муромцам вступать в борьбу с сильными болгарами и беспокойными племенами мордвы. В княжение Ярослава I Муром, по-видимому, наряду с Ростовом играл незавидную роль ссылочного места для опальных бояр. Так в 1019 г. великий князь прогневался за что-то на новгородского посадника Константина (сын знаменитого Добрыни) и заточил его в Ростов, «и на третье лето повеле его убити в Муроме на реце на Оце».
Между тем в юго-восточной части Муромо-Рязанских земель никогда не прерывались враждебные столкновения со степными кочевниками. В начале X в. из Приуральских степей вслед за уграми подвинулись на запад печенеги и потянулись к нижнему Днепру. За печенегами являются их соплеменники торки. В 1055 г. в первый раз упоминается о приходе половцев в Русскую землю. Они оттесняют более слабых предшественников, и в 1068 г. открывают упорную борьбу с нашими князьями; а к концу XI в. их необозримые кочевья раскинулись по всему степному пространству южной России. Соседство с этими дикими ордами, конечно, не осталось без влияния на жителей Приокских земель, и внесло в эти земли новый элемент населения, враждебный славяно-русскому началу. Стоит только прочесть у летописца описание половецкого быта, чтобы понять, каково могло быть влияние кочевников. «Яко же се и при нас ныне половци закон держать отец своих, кровь проливати, и хвалящеся о сих, ядуще мертвечину и всю нечистоту, хомеки, и сусолы; поимают мачехи своя, ятрови, и ины обычаи отець своих творят».
27 декабря 1076 г. скончался Святослав Ярославич, оставив пять сыновей: Глеба, Олега, Давида, Романа и Ярослава. При жизни отца Глеб сидел в Новгороде, Олег во Владимире Волынском, Роман в Тмутракани; неизвестно, где княжил Давид; а Ярослав, самый младший, по юности своей, вероятно, находился при отце; впрочем, можно догадываться, что ему назначались в удел муромо-рязанские волости. Что Ярослав был младший, доказывает картина в Изборнике Святослава, 1073 г.; она изображает Святослава с супругою и пятерых его сыновей; Ярослав представлен здесь еще мальчиком. С возвратом Изяслава произошло перемещение удельных князей, которое повлекло за собою неизбежные усобицы. Здесь мы по необходимости должны коснуться этих усобиц с той стороны, с которой они имели влияние на судьбы Муромо-Рязанского края.
Изгнанный из Новгорода, Глеб Святославич погиб в земле Заволоцкой чуди; Олег, лишенный Владимира Волынского, жил некоторое время в Чернигове у дяди Всеволода. Из этого впрочем, нельзя заключить, что он не имел тогда никакого удела; без сомнения ему предоставлены были вместе с младшим братом все те же Муромо-Рязанские земли. Несколько времени спустя, мы действительно находим в Муроме посадников Олега. Но, как замечено, князья не дорожили своими северо-восточными областями и не любили скучать в этой глухой стороне; поэтому Олег не поехал к себе в Муром, а явился у брата в Тмутракани, и отсюда начинает ряд попыток отнять у Всеволода и Мономаха Чернигов, как достояние своего отца. Средства для борьбы со старшими князьями у младших в то время находились всегда под руками, т.е. наемные половецкие дружины. Первая попытка Олега, предпринятая вместе с двоюродным братом Борисом Вячеславичем, вначале имела успех, но кончилась несчастною для них Нежатинскою битвою, 3-го октября 1078 г. После того во все время Всеволодова княжения в Киеве незаметно, чтобы Олег возобновил свои усилия занять Чернигов; когда погиб брат его Роман, он даже пробыл два года пленником у греков. Но освободившись из плена, Олег занял Тмутраканское княжество и выжидал опять удобного случая завладеть Черниговским уделом. Такой случай представился после кончины Всеволода. Воспользовавшись сильным поражением Святополка и Мономаха от половцев под Триполем, Олег в 1094 г. опять явился со своими дикими союзниками у ворот Чернигова. На этот раз Мономах, не имея достаточных сил, чтоб отразить врагов, помирился со своим соперником, и вышел из города.
Но между тем как Святославичи принимали главное участие в событиях Южной России, их северные волости оставались без надежной защиты от нападения неприязненных соседей. В Муроме управляли посадники Олега. Неизвестно, были ли они сами виноваты в беспорядках или не имели достаточно средств и власти удерживать в повиновении беспокойную муромскую молодежь, которая выгодам торговли с зажиточными болгарами предпочитала грабежи их судов по Волге и Оке. Обиженные обратились с жалобами к Олегу и брату его Ярославу. Не получив удовлетворения, болгары взялись за оружие, и в 1088 г. захватили Муром. Впрочем, они оставались здесь недолго, и, вероятно, довольствуясь разграблением города, ушли восвояси: по крайней мере, спустя несколько лет, опять упоминается о посадниках черниговского князя в Муроме.
И во второй раз Олег недолго княжил в отцовском городе. В следующем 1095 г. неприязненные отношения Святославичей к Мономаху и Святополку опять переходят в сильное междоусобие. Поводом к неудовольствию послужила явная недоверчивость Олега к двоюродным братьям, когда они пригласили его идти вместе с ними на половцев. Олег пошел, но не вместе, а другою дорогою, и, кажется, уклонился от битвы со своими прежними союзниками. Он также не согласился выдать русским князьям сына половецкого князя Итларя, после того как отец был умерщвлен в Переяславле. Мономах и Святополк, однако, не вступили прямо в борьбу с Олегом, а прежде хотели, вероятно, лишить его помощи брата Давида; поэтому они в конце 1085 г. вывели последнего из Смоленска в Новгород, а в Смоленск посадили Мономаховича Изяслава. Вскоре, однако, Давид воротился и опять занял Смоленскую волость. Около того же времени Изяслав Владимирович является в Курске. Неизвестно, потерпел ли Изяслав у Курска неудачу, или взял его, но потом оставил, угрожаемый соседством Олега Черниговского; только в том же году он уходит с юга и отправляется в другую волость Святославичей – Муромскую землю. Муромцы, может быть, недовольные боярским управление и желавшие иметь собственного князя, охотно приняли Изяслава и выдали ему Олеговых посадников. Хотя в письме своем к Олегу Владимир впоследствии осуждает сына за то, что он пожелал чужого и послушался своих алчных дружинников; но едва ли можно думать, чтобы Изяслав в этом случае осмелился поступить против воли Мономаха, который держал своих детей в строгом повиновении. Очень может быть, что занятие Мурома находилось в связи с открывшеюся вскоре усобицею между черниговским князем и его двоюродными братьями. Известно, что в 1076 году Олег отвечал из Чернигова гордым отказом на приглашение братьев приехать в Киев, и не хотел предстать на суд пред епископами, игумнами и смердами. Тогда Святополк и Мономах припомнили ему дружбу с варварами и решились, по обыкновению, предоставить дело суду Божьему. Услыхав о приближении противников, Олег 3 Мая 1096 года вышел из Чернигова, и заперся в крепком Стародубе. Здесь он защищался 33 дня, и начал просить мира только тогда, когда граждане доведены были до крайнего изнеможения; а помощь между тем не являлась. Великий князь и Владимир согласились на мир, и послали Олега к брату Давиду, чтобы вместе с последним он приехал в Киев улаживаться о волостях. Олег отправился к Смоленску; но смольняне отказались принять в свой город князя, который приобрел недобрую славу за свою дружбу с половцами. Огорченный такою неудачею Гориславич обратился на восток и пошел к Рязани. Тут в первый раз встречается в летописи это имя, и мы остановимся на нем несколько времени прежде, нежели последуем за дальнейшим течением событий.