Татарские и литовские отношения
Остальные 15 лет жизни внимание и внешняя деятельность Олега, главным образом, сосредоточивались на отношениях татарских и литовских. Нашествие Тохтамыша снова наложило иго на восточную половину России. Уступая необходимости, Олег, также как и Димитрий начал платить выход в Орду, и отпустил к хану в виде заложника одного из своих сыновей, Родослава. Жизнь в Орде, как видно, очень не нравилась молодым русским князьям, и они нередко, пользуясь случаем, убегали на родину. Так зимою 1387 г. прискакал из Орды в Рязань Родослав Ольгович. Подобное обстоятельство впрочем, не влекло за собою важных последствий, и доброе согласие с Тохтамышем продолжалось до появления Тамерлана. Это согласие, по обыкновению, нисколько не мешало мелким татарским набегам. С 1388 по 1402 г. летопись семь раз упоминает о кочевниках, которые изгоном приходили на рязанские украйны; из них пять нападений произведено было безнаказанно. В 1395 году совершилось Тамерланово нашествие. Туча, грозившая целой России, коснулась только южных рязанских пределов. Несчастный город Елец со своим князем Федором и со всем населением сделался жертвою монголов. Отсюда Железный Хромец двинулся на север, разоряя селения по обоим берегам Дона; неизвестно, в каком месте он остановил свое грозное шествие, и, простояв две недели, повернул назад. Интересно знать, что делал и как намерен был поступить между тем Олег: собирался ли он отсиживаться в крепких городах, хотел ли искать убежища с семейством и боярами в непроходимых дебрях на левом берегу Оки, или готовился вместе с Василием встретить неприятелей в открытом поле? Самое молчание летописей уже говорит в пользу Олега, и дает основание предполагать, что теперь он не изменил своему союзу с Москвою, и не думал повторить с Тамерланом той же уловки, к которой прибегал прежде: пример Тохтамыша показал, что она не всегда может удаваться. Сильные усобицы, наступившие после того в южных степях, на время ослабили, если не прекратили, монгольское иго. В 1400 г. мы еще раз встречаем Олега в жестокой битве с татарами Золотой Орды. Соединившись с князьями пронскими, муромским и козельским, он настиг хищников в самом отдаленном углу своего княжества, в степях между Хопром и Доном; победил их, и взял в плен Мамат Султана с другими ордынскими князьями. Под конец жизни Олег, по-видимому, признал себя данником хана Шадибека. – Обратимся теперь к литовским отношениям.
Дробление Северского княжества между потомками Михаила Всеволодовича представило рязанским князьям удобный случай расширить западные пределы и подчинить своему влиянию мелкие уделы, расположенные по верхнему течению Оки и ее притокам. В XIV в. наступательному движению Рязани на запад положен был предел с одной стороны москвитянами, с другой литовцами. В это время ясно обозначилось распадение Руси на две великие половины: северо-восточные уделы начали группироваться вокруг Москвы, юго-западные потянули к Литве. Черниговские князья при Гедимине добровольно подчинились литовскому владычеству; а северские еще долгое время колебались между трояким влиянием: Москвы, Литвы и Рязани; разумеется, перевес уже с самого начала оказался на стороне двух первых, как более сильных соперниц. К сожалению, источники не дают нам средств определить, какими путями распространялось литовское влияние в области верхней Оки, когда оно пришло в соприкосновение с рязанским и в какие взаимные отношения первоначально были поставлены два княжества, из отдаленных друг от друга сделавшиеся соседними. До последнего десятилетия XIV в. не слышно о враждебных столкновениях между ними; это явление можно объяснить отчасти тем, что их внимание было развлечено в другие стороны. Знаем только, что при Димитрие Донском отношения литовские в политике Олега подчинялись московским: в 1370 и 1372 гг. он является сторонником Димитрия против Ольгерда; в эпоху Куликовой битвы дружится с Ягайлом; а в следующем году, помирившись с Димитрием, отказывается от союза с Литвою. Конец такой неопределенности отношений наступил в то время, когда во главе Литовской Руси явился Витовт, который не замедлил энергически возобновить наступательное движение Ольгерда на восточные княжества.
Первою жертвою этого движения был Смоленск, слишком слабый, чтобы сохранять далее свою самостоятельность подле такого сильного и беспокойного соседа. С 1386 г., после гибели князя Святослава Ивановича, Смоленск подпал влиянию Литвы; а раздоры сыновей Святослава помогли Витовту окончательно подчинить себе это древнее русское княжество. Один из братьев, Юрий Святославич, снискавший незавидную известность в истории своею дикою энергиею и необузданными страстями, был женат на дочери рязанского Олега. Осенью 1395 г. он отправился в Рязань к тестю, вероятно, для того, чтобы поставить его судьею в своих распрях с братьями. Отсутствием Юрия не преминул воспользоваться хитрый Витовт; 28 сентября он вероломным образом захватил Смоленск. Зимою того же года Олег, с зятем своим и с князьями Пронскими, Козельским и Муромским, пошел войною на Литву, и наделал много зла литовцам. На походе он услыхал, что Витовт в то же время опустошает рязанские пределы. Тогда Олег, оставив добычу в безопасном месте, ударил на рассеянные литовские отряды; частью их избил, а частью взял в плен. Узнав об этом, Витовт поспешил воротиться назад. Летопись собственно не говорит о причинах этой войны, и мы думаем, что не одно участие к зятю заставило расчетливого Олега начать трудную борьбу с соседом; были и другие поводы, ближе касавшиеся рязанских интересов: – вероятнее всего, ощущалась потребность положить предел быстрому распространению литовского господства, которое уже переступало на правый берег Оки; надобно было подумать о защите собственных границ, а может быть и собственной самостоятельности. Эту борьбу с могущественным Витовтом Олег предпринял силами только Рязанского княжества и своих немногих союзников. Молодой московский князь Василий в первое время явно держал сторону своего тестя Витовта, и не мешал ему владеть Смоленском; а в 1396 г. он приезжал сюда для свидания с тестем, и праздновал вместе Пасху. В этот год Олег возобновил войну нападением на город Любутск. В рязанском стане явился посол от Василия Дмитриевича, который уговаривал Олега воротиться назад, обещая, вероятно, помирить его с Витовтом. Олег послушался совета тем охотнее, что встретил мужественную оборону со стороны осажденных. Но война не только не прекратилась, а напротив приняла еще более ожесточенный характер. Около Покрова Витовт с большими силами пришел в Рязанскую землю и предал ее опустошению: литовцы сажали людей улицами и секли их мечами; Витовт, по выражению летописца, «пролил рязанскую кровь как воду». Из Рязани он поехал в Коломну к зятю, пировал с ним несколько дней и отсюда воротился в Литву. Может быть, покажется странным, как Олег, которого нельзя упрекнуть в робости, допустил безнаказанно такое разорение своей земли? Дело объяснится очень естественно, если обратим внимание на отрывочное известие одного летописца: «Олегъ же не бh», говорит он, упоминая о литовском нашествии; следовательно, Витовт на этот раз воспользовался отсутствием рязанского князя, который, вероятно, в то время был отвлечен в другую сторону, на юго-восток. Летописи, упоминая о главных событиях этой войны, по обыкновению, опускают подробности, и ничего не говорят о связи, которая существовала между событиями. В следующие три года борьба, по-видимому, затихла; можно только догадываться, что Олег собирался с силами и ждал удобного случая к мести.
12 августа 1399 г. совершилась битва на Ворскле, бесспорно имевшая важное значение для восточной Европы. Витовт не скоро мог оправиться после такого сильного поражения, и Олег не преминул воспользоваться несчастьем врага. Дело опять началось по поводу Смоленска. В 1400 г. пришел Юрий Святославич к тестю и со слезами начал говорить ему: «Прислали ко мне смоленские доброхоты с известием, что многие хотят меня видеть на моей отчине и дедине. Сделай милость, помоги мне сесть на великом княжении Смоленском». Олег опять не отказал ему в помощи, и в следующем году отправился в поход с теми же князьями Пронскими, Муромским и Козельским. Подошедши к Смоленску, Олег послал сказать гражданам, что, если они не отворят ворота и не примут к себе Юрия, то он намерен стоять до тех пор, пока не возьмет города, который предаст огню и мечу. В городе происходила сильная распря: одни держали сторону Витовта, другие хотели подчиниться прежнему князю. Последняя сторона пересилила, и в августе месяце смольняне отворили ворота. Юрий начал праздновать возвращение свое на отцовский стол убийством Витовтова наместника и приверженцев противной партии; а Олег между тем вошел в литовские пределы, и отсюда с большою добычею отправился домой. Витовт в ту же осень явился под Смоленском, но потерпел решительную неудачу. Рязанский князь спешил пользоваться обстоятельствами, и продолжал наступательное движение. На следующий год он отправил сына Родослава на Брянск с тем, чтобы отнять этот город у литовцев. Но счастье опять изменило ему и перешло на сторону противника. Витовт выслал навстречу рязанцам войско под начальством искусного вождя Семена Лугвения Ольгердовича, с которым соединился Александр Патрикиевич Стародубский. Возле Любутска произошла упорная битва. Литовцы победили; сам Родослав попался в плен, и был заключен в темницу, где томился целые три года. Олег только несколькими днями пережил эту потерю, и таким образом не успел довести борьбу с Литвою до окончательных результатов.
Посмотрим теперь на отношения Олега к мелким удельным князьям, которые соседили с Рязанью. Почти во всех внешних войнах, начиная со второй половины его княжения, неизменными союзниками рязанцев являются князья Пронские, Козельский и Муромский. В 1372 г. умер в Пронске Владимир Дмитриевич. После него остались дети Иван и Федор. Неизвестно, в каком родстве с последними находился пронский князь Даниил, который был одним из главных героев Вожинской битвы. При этом нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что летопись, упоминая союзников Олега, о пронских князьях говорит во множественном числе, о козельском и муромском в единственном. Почти безошибочно можно догадываться, что со смертью Владимира пронский удел раздробился и подвергся обычным усобицам; этим-то обстоятельством и воспользовался Олег, чтобы подчинить своему влиянию младшую ветвь рязанских князей. На Куликовом поле мы не видали пронской дружины; зато встречаем ее в походах Олега на татар и на литву; очевидно Московское влияние было вытеснено рязанским, и пронские князья признали себя подручниками Олега.
Еще более замечательно то, что и другой родственный удел, отдаленный Муром, в конце XIV в. обнаруживает попытку теснее сблизиться с Рязанью. В эпоху борьбы Димитрия с Мамаем муромцы помогают москвитянам; на Куликовом поле они сражались под начальством своего князя Андрея. Но в 1385 г. неожиданно застаем их во вражде с Москвою. Посылая Владимира Андреевича на Олега, Димитрий в то же время отправил другую рать против Мурома; ясно, что восстание муромцев произошло в связи с нападением Олега на Коломну. Поход москвитян в эту сторону, кажется, был также неудачен, как и в другую, потому что муромский князь после того наряду с пронскими является подручником Олега. Известно, что в 1391 г. Василий Дмитриевич вывез из Орды ярлык на княжество Нижегородское, Городец, Мещеру, Тарусу и Муром. Последний, вопреки этому ярлыку, на некоторое время еще удержал своих князей, и при жизни Олега не выходил из-под его влияния. Это видно из того, что в 1401 г., муромский князь опять участвовал в походе рязанцев на Литву. Таким образом, Олегу удалось еще раз соединить под одними знаменами все отдельные дружины древнего Муромо-Рязанского княжества.
Из других мелких владетелей, зависимых от Рязани, мы можем указать на потомков Михаила Черниговского, князей Елецких и Козельских. Тит Козельский помогает рязанцам под Шишевским лесом. Сын Тита Иван женился на дочери Олега; он-то, вероятно, и был потом его верным подручником. В такие же отношения к нему стали елецкие князья, ближайшие родственники козельских. В 1380 г. Елецкий князь вместе с другими водил свою дружину на помощь Димитрию Московскому; но после неудачной войны москвитян с рязанцами он подчиняется Олегу; так во время плавания митрополита Пимена в Царьград Юрий Елецкий по повелению Олега проводил путешественников до южных рязанских границ. Подчиняя себе соседних русских князей, Олег не упускал случая делать приобретения на востоке, в области Мокши и Цны; некоторые волости он приобрел посредством купли, например, в Мещере; а другие силою отнял у соседней мордвы и татар.