Вторая усобица и война с Всеволодом
При сыновьях Глеба Ростиславича начинаются усобицы между рязанскими и пронскими князьями – усобицы, которые ослабляли их силы и много содействовали унижению целого княжества. Великий князь ненадолго примирил братьев; несогласие и вражда не замедлили обнаружиться опять. Посылая в Киев к Святославу с просьбою помочь ему войском против болгар, Всеволод, между прочим, писал к нему, что «рязанские князья, хотя братья родные, но между собою воюют, о Русской же земле и отечестве мало радеют».
В 1186 г. Глебовичи произвели новый дележ волостей: Роман, Игорь и Владимир сели на Рязани, а Всеволод и Святослав на Проне. Вслед за тем Роман посылает звать к себе пронских князей на совет для того, чтобы разобрать их вражду с Игорем и Владимиром. Но меньшие братья узнали от бояр, что старшие хотят их схватить. Разумеется, пронские князья вместо того, чтобы ехать на съезд, начали укреплять свой город и готовиться к обороне; а старшие братья собрали войско и стали разорять Пронскую волость. Всеволод, узнав о распре, послал двух бояр в Рязань уговаривать Глебовичей, чтобы они прекратили вражду. «Что вы делаете!» велел он сказать им. «Удивительно ли, что поганые воевали нас; вы вот теперь хотите убить своих братьев». Укоризны Всеволода и соединенные с ними угрозы только раздражили рязанских князей и воздвигли еще большую вражду между ними. Всеволод и Святослав просили помощи у великого князя, и он отправил к ним 300 человек владимирской дружины, которые с радостью были приняты в Пронске. Старшие Глебовичи осадили город. На помощь к осажденным Всеволод послал новое войско под начальством своего родственника Ярослава Владимировича, с которым соединились муромские князья Владимир и Давид Юрьевичи. Слух о приближении северных князей заставил Романа с братьями снять осаду и воротиться в Рязань. Всеволод Глебович, оставив в Пронске брата Святослава, сам поехал навстречу к полкам в. князя, нашел их в Коломне и уведомил об освобождении своего города. Муромцы воротились домой; а Всеволод с Ярославом отправился во Владимир, чтобы посоветоваться с в. князем. Рязанцы спешили воспользоваться удобным случаем, и снова осадили Пронск. Но Святослав защищался мужественно. Неприятели переняли у жителей воду, и те начали изнемогать от жажды. Тогда братья велели сказать Святославу: «не мори себя и дружину голодом и граждан не мори; иди к нам; ведь ты наш брат, разве мы тебя съедим; только не приставай к брату Всеволоду». Последние слова намекают на то, что главным зачинщиком распри был Всеволод, который встречается в Пронске и во время войны 1180 г. Вероятно, опираясь на помощь из Владимира, Всеволод стремился к обособлению своей волости и к освобождению себя от влияния старших рязанских князей. Святослав Глебович начал думать со своими боярами. Те сказали ему: «брат твой ушел во Владимир, а тебя оставил», и советовали отворить город. Святослав послушался своей дружины. Братья поцеловали с ним крест и посадили его в Пронске; но дружину Всеволода Глебовича, перевязавши, отвели в Рязань вместе с его женою и детьми; взяли себе также все имение его бояр. Многие владимирцы, присланные в. князем на помощь городу, были также задержаны пленниками.
В то время Всеволод Глебович возвращался из Владимира в Пронск. Дорогою он узнал о случившемся и сильно опечалился изменою брата Святослава и пленом своего семейства. Теперь ему оставалось только думать о мщении. Он захватил Коломну, известил обо всем великого князя и начал делать набеги на волости братьев. В. князь особенно был недоволен тем, что Святослав выдал его людей и позволил их перевязать. «Отдай мне мою дружину добром, как ты ее у меня взял», послал он сказать пронскому князю; «если ты миришься с братьями, зачем же выдаешь мою дружину. Я послал их к тебе по твоему же челобитью; когда ты был ротен и они ротные; ты стал мирен и они мирны». Глебовичи спешили отклонить войну с великим князем и отправили к нему посольство с такими словами: «Ты отец, ты господин, ты брат; за твою обиду мы прежде тебя сложим свои головы; а теперь не сердись на нас; мы воевали с братом своим за то, что он нас не слушает; а тебе кланяемся и отпускаем твоих мужей». В. князь хотя и отложил поход, но не хотел согласиться на мир, и рязанское посольство воротилось без успеха. Тогда Глебовичи обратились к посредству черниговских князей и духовенства. Действительно, в следующем 1187 г. послы Святослава и Ярослава Всеволодовичей вместе с Порфирием епископом Черниговским и Рязанским отправились во Владимир на Клязьме ходатайствовать о мире. Порфирий уговорил и владимирского епископа Луку поддержать его в этом деле. Всеволод, наконец, согласился на мир и отправил вместе с Порфирием и черниговскими послами своих бояр в Рязань для окончательных переговоров, отпустив в тоже время многих рязанских пленников. Далее летописи намекают на какое-то коварство со стороны епископа Порфирия; но не говорят прямо, в чем оно заключалось. Из их рассказов можно понять только следующее. Посольство прибыло в Рязань к Роману, Игорю, Владимиру, Святославу и Ярославу Глебовичам. Здесь Порфирий вступил в переговоры с князьями тайно от других послов, и повел дело совсем не так, как желал Всеволод Юрьевич; затем он поспешно уехал в Чернигов. Епископ навлек на себя гнев в. князя, так что тот хотел послать за ним в погоню; но уже было поздно. Порфирий по словам летописи поступил «не по святительски, но какъ перемhтчикъ, человhкъ ложный; онъ исполнился срама и безчестья». Но мы должны быть осторожны в этом случае, и не можем сложить всю вину на коварство черниговского епископа. Северные летописцы очевидно пристрастны к своему князю и смотрят на дело только с владимирской точки зрения. Главное затруднение заключается в том, что для нас остались неизвестны переговоры Всеволода с рязанскими князьями и те условия, на которых он соглашался дать им мир. Нет сомнения, что эти условия были очень тяжелы, и Порфирий не советовал князьям их принимать; ему естественнее было стоять за интересы своей епископии, нежели содействовать видам владимирского князя. И притом, какая же могла быть у Порфирия цель ссорить обе стороны в то время, когда он был послан именно с тем, чтобы их помирить? Наконец самая темнота летописи, восклицания и изречения, которыми сопровождается это известие, заставляют подозревать многое недосказанное.
Как бы то ни было начатые переговоры не повели к миру; владимирские послы воротились назад, и бедный Рязанский край жестоко поплатился за упорство своих князей. Главным виновником новой войны без сомнения был Всеволод Глебович, которому братья не хотели возвратить Пронска. В том же году в. князь отправился на Рязань с Ярославом Всеволодовичем; на пути присоединился к нему Владимир Юрьевич из Мурома и Всеволод Глебович из Коломны. Переправившись за Оку, они сожгли много селений и набрали большое число пленников. Почти одновременно с этим несчастием, которое пришло с севера, половцы нагрянули с юга и много зла причинили сельским жителям. Рязанские князья на этот раз не решились выйти из своих укреплений, чтобы встретить в поле того или другого неприятеля, и получили мир от в. князя не иначе, как согласившись на все его требования. Несмотря на молчание летописей нельзя сомневаться в последнем, потому что вскоре Глебовичи опять являются подручниками Всеволода III в его походах, а в Пронске опять находим князем их брата Всеволода.
Наказывая младших князей за непокорность, Всеволод III в тоже время строго исполнял обязанности в. князя в отношении к тем, которым он был вместо отца; защищал их от иноплеменников и не давал в обиду русским князьям. Между Черниговым и Рязанью происходили нередко споры по поводу границ, которые еще не определились; Ярославичи, кажется, заняли некоторые волости, принадлежавшие прежде Ольговичам. Святослав Всеволодович, представитель последних и в то же время в. князь Киевский, вступился за интересы своего дома; в 1194 г. он собрал черниговских и северских князей в Карачев для совета, и положил идти с ними на рязанцев. Опасаясь встретить помеху со стороны северного Владимира, Святослав предварительно хотел иметь его согласие; но получил отказ, и воротился назад из Карачева.
В последнее десятилетие XII столетия господствовало совершенное согласие между Всеволодом III и рязанскими князьями. Мы находим даже более, чем мирные отношения. Осенью 1196 г. в. князь женил сына Константина на дочери Мстислава Романовича Смоленского. Свадьба совершилась 15 октября, и с большим весельем была отпразднована во Владимире. В числе гостей встречаем трех рязанских Глебовичей: Романа, Всеволода и Владимира – последнего с сыном Глебом, – также и троих Юрьевичей Муромских: Владимира, Давида и Игоря. Спустя 10 дней после свадьбы происходили постриги Всеволодова сына Владимира, которые подали повод к новым пирам и забавам. Князья веселились более месяца, и разъехались по домам, богато одаренные от хозяина конями, золотыми и серебряными кубками, платьем и паволоками; не одни князья, и свита их также щедро оделена была подарками. Нельзя не пожалеть при этом случае о том, что наши летописцы слишком скупы на подобные известия.
Уже в следующем году рязанцы и муромцы вместе с в. князем должны были принять участие в междоусобиях южнорусских князей. Впрочем, нет сомнения, что теперь князья рязанские шли на юг без принуждения; они охотно поддерживали своих давнишних союзников и родственников Ростиславичей Смоленских против враждебных им Ольговичей. Еще прежде нежели сам в. князь со своими подручниками предпринял поход, рязанский княжич Глеб Владимирович, зять Давида Ростиславича, уже ратовал в войсках своего тестя. Замечательно при этом известие летописи о том, что Всеволод заключил мир с Ярославом Ольговичем против желания рязанских князей.
Дружеские отношения Ростиславичей и Глебовичей время от времени подкреплялись брачными союзами. В 1198 г. в. князь Киевский отдал дочь свою Всеславу за младшего из братьев Ярослава Глебовича. За этим браком последовало очень важное событие для Рязанской области. До сих пор она вместе с Муромским, Северским и Черниговским княжеством составляла одну епископию, и в церковном отношении была подчинена черниговскому епископу, который, разумеется, всегда находился под влиянием своего князя. Нет сомнения, что потомки Ярослава Рязанского уже давно стремились освободить свою волость от подобного влияния Ольговичей; но для этого требовалось согласие киевского митрополита, а, следовательно, и киевского князя. В последних годах XII в. представился к тому удобный случай: киевским князем был в то время Рюрик Ростиславич, союзник рязанцев. По просьбе своего зятя Ярослава Глебовича он изъявил согласие на разделение Черниговской епископии, и склонил к тому митрополита Иоанна. 26 сентября 1198 г. митрополит поставил первым рязанским епископом игумна Арсения.
Следующий 1199 год ознаменован одним из великих походов на половцев, беспокоивших рязанские пределы. Поход был предпринят по просьбе рязанских князей под личным начальством великого князя Всеволода. Идя берегом Дона, он углубился далеко в степи; но воротился, не встретив половцев. Варвары сделались очень робки, и уходили на юг по мере приближения княжеских полков. Спустя семь лет, рязанцы опять ходили в степи и побрали половецкие вежи; освободили из неволи многих христиан; захватили большое количество пленников, коней, волов и овец.