Торговая деятельность Рязани
Переходя к материальному быту народонаселения в данную эпоху, мы не находим никаких точных известий на этот счет, и должны ограничиться несколькими общими выводами. Занятия сельских жителей, конечно, определялись характером страны. Не знаем, какие успехи сделало земледелие до XIII в.; однако, нет сомнения что оно составляло главный источник пропитания там, где между лесами залегали тучные поля. Скотоводство было развито особенно в южных частях княжества; в лесах производились пчеловодство и звериная ловля; озера и реки доставляли большое количество рыбы.
Торговая деятельность по Оке получила новую силу с тех пор, как берега этой реки покрылись городками. Ока все более и более становилась главным путем сообщения между Болгариею и южною Русью. Старинные города Муром и Рязань, по-видимому, отличались своею зажиточностью. Читая слова упомянутого сказания о том, как татары, взявши Рязань, между прочим «и все зорочье нарочитое богатство Черниговское и Кiевское поимаша», можно подумать, что в этом городе проживали со своими товарами купцы из южной Руси. Из Болгарии приходили сюда хлеб, металлические изделия, жемчуга, шелковые и бумажные ткани и другие предметы роскоши; южнорусские купцы привозили преимущественно греческие товары: разного рода паволоки, драгоценное оружие и церковные украшения; нет сомнения, что и новогородцы посещали Оку и привозили немецкие изделия: вина, оружие, полотняные ткани и пр. Князья, конечно, покровительствовали торговле, которая доставляла им все средства к изобилию и роскоши, между тем как собственные их земли были богаты только сырыми материалами: мехами, воском, скотом и пр. С XI ст. прекратился один из торных путей древней России: из Оки по Дону и Сурожскому морю в богатую Тавриду. Пришли свирепые половцы и заняли все южные степи. Если киевские князья должны были высылать войска для того, чтобы конвоировать греческие суда по Днепру, то на Дону и подавно не было возможности плавать мирным купцам. До какой степени этот путь пришел в забвение к началу XIII в., можно отчасти заключить из рассказа о принесении Корсунской иконы. Евстафий совсем не слыхал о Рязанской земле, и не знает, в какую сторону она лежит; только от некоторых опытных людей узнает он, что можно достигнуть Рязани, отправившись вверх по Днепру; но что ему надобно будет проходить через землю поганых половцев. Так как путь между Днепром и Окою не был безопасен, он выбрал другой гораздо длиннейший, но зато более спокойный, вокруг Западной Европы. Впрочем, то же самое сказание обнаруживает, что Рязань находилась в непосредственных сношениях с жителями греческих областей и даже с византийским двором. Такие сношения поддерживались преимущественно духовными лицами, которые всегда находили в России почет и ласковый прием. Еще прежде Евстафия явился в Рязани Ефросин и поставлен был в епископы; он принес с собою икону Божией Матери Одигитрии с Афонской горы, почему и назван Святогорцем. Сюда же относится предание об иконе Иоанна Богослова, присланной патриархом в дар рязанскому князю. Далее, в похвальном слове рязанским князьям говорится, что они «к Греческимъ царямъ велику любовь имуща и дары отъ нихъ многiи взимаша». После этого можно подумать, что супруга Федора Юрьевича Евпраксия, происходившая, по словам предания, из царского рода, была именно византийская (если не половецкая) принцесса. Такие сношения знакомили отчасти высшее сословие с греческою цивилизациею; а присутствие образованного духовенства могло оказывать благодетельное влияние на распространение грамотности.
Итак, около двадцати лет протекло со времени последней усобицы. Рязань находилась в мирных, если не в дружеских отношениях к соседним княжествам. Даже половцы, по-видимому, прекратили свои набеги и опустошения в больших размерах. Великий рязанский князь Юрий умел приобрести уважение младших родичей и держать их в согласии между собою. Княжество заметно начинало оправляться после погромов Всеволода III, и стремилось превратить недавнее подчинение Владимиру в отношения, основанные на равных правах. Но кратковременное затишье, которое господствовало тогда на юго-восточной украйне России, можно сравнить с морским штилем перед бурею.